МК-БУЛЬВАР №25(2007)

интервью 2007 года

БЕЗ КУПЮР

ВЛАДИМИР СКВОРЦОВ

Кому-то он знаком по театру Калягина, где служит уже двенадцать лет, кто-то восхищен его ролью Обломова из нашумевшего спектакля «Облом оff», отмеченной массой профессиональных премий, а кто-то влюбился в его душку Сибари из телемелодрамы «Адъютанты любви». И все же по настоящему узнаваемым для большинства зрителей Владимир Скворцов стал лишь недавно – с выходом на экран провокационного сериала «Проклятый рай», где актер сыграл обаятельного негодяя, пьяницу и наркомана - администратора борделя Алика.

- Как в вашей жизни возник персонаж по имени Алик?
- Время от времени меня звали на пробы, но утверждали не часто, поэтому на встречу с режиссером Игорем Коробейниковым я ехал без особых иллюзий. Тем более что оказался на студии чуть ли не в полночь – отыграв спектакль, уставший, задумчивый. Режиссер, кстати, тоже был утомлен – он за день отсмотрел почти сто претендентов на разные роли. Я сел перед камерой, прочитал, «не напрягаясь», кусок из сценария, и благополучно забыл об этом проекте. Поэтому очень удивился, когда через неделю мне сообщили, что на одну из главных ролей утвержден именно я.
- Людям старшего поколения часто не нравится подобная правда жизни на экране. Ваша мама не расстроилась, что вы снялись в кино про проституцию?
- Нет, она же видела, что все неплохо получилось. Ей совершенно не стыдно за мою роль, и мне тоже не стыдно. Я же не халтурил, к работе подошел скрупулезно, даже схемы всякие рисовал – как нужно играть в один день, как в другой. В результате у меня вышел такой человек-колейдоскоп. Хотя, сериал, конечно, спорный, скандальный. Но я, честно говоря, провокатор по натуре, и знал, на что подписываюсь. Милицейские стрелялки – это уже надоело, а наш сюжет - реальная провокация, поэтому у сериала были очень высокие рейтинги, а все, снявшиеся в нем актеры, моментально стали известными.
- То есть можно сказать, что благодаря «Проклятому раю» вы проснулись знаменитым?
- Нет, конечно!Не проснулся… (Смеется.) Увеличилось, правда, количество людей, задающих вопрос «А вы,случайно,не снимаетесь в кино,чего-то лицо знакомое?».На что я ,страшно картавя отвечаю –«В каком?Нет, конечно, вы что...». Затем диалог развивается приблизительно так : «Просто похожи на одного актера». «Ох, мне неоднократно это говорят, но это все равно не я… » (Смеется.) Но вообще-то меня почти не узнают – я сейчас коротко стриженый, без пижонской бородки, как у Алика, без сережки в ухе. И костюмчик на мне, как видите, совсем не гламурный. Я предпочитаю скрываться, поскольку против внедрения в свой мир любопытствующих глаз с улицы. Не люблю, когда в мою жизнь кто-то вмешивается. Кстати, в этом деле отличные помощники – очки от солнца и бейсболки.
- Говорите, костюмчик на вас не гламурный… Но богемные круги, в которых вы вращаетесь, часто диктуют свои правила – посещать гламурные вечеринки, одеваться и вести себя гламурненько. Как выходите из положения?
- А я могу в это играть. Умею быть в меру гламурным, в меру не гламурным, умею нарядиться в тему. В принципе, публичные персонажи ,находясь на той или иной вечеринке, постоянно должны «работать».Правильно посмотреть, правильно встать, улыбнуться правильно. Чтобы не дай Бог не было второго подбородка!!! Это очень важно для публичных людей, что потом их начинают разбирать – кто во что одет, на чем приехал, с кем. Они даже перед мероприятием заранее интересуются: «А там будет много прессы? Нет?! Ну, тогда я не приду.» Хотя расслабона на таких тусовках нет никакого, я на них иногда бываю. Что меня привлекает – интересные люди. Правда, иногда, такие знакомства ограничиваются одним вечером. Приходишь, выпил коктейльчик, и вдруг кто-то из друзей знакомит тебя с безумным чуваком, допустим, владельцем магазинчика «смешных ужасов». Тебя ему тоже представляют, как безумного чувака - крутого артиста и режиссера. Вы с ним чудесно болтаете, обмениваетесь визитками. И все – чао, амиго, никто никому никогда не позвонит. Ему безразличны мои спектакли, а мне – его «смешные ужасы». По началу я еще удивлялся, а потом понял – это и есть законы подобного рода тусовок. В принципе, во всем мире так - никто никому не нужен
- Кстати, и гламурное общество, и профессия требуют отлично выглядеть. Недавно вам исполнилось 37 лет, но у вас реально нет ни одной морщины. Поделитесь секретом!
- Я ведь ничего особенного с собой не делаю – такую кожу – смуглую и гладкую - мне подарили мама с папой. Ну, иногда под глазами мажу каким-нибудь правильным кремом из мужской линии «Clinick»– сейчас вообще много мужской косметики, а если лицо обветрится - покупаю самый обычный детский крем. Вот и все мои секреты. Зато у меня уже не такие густые волосы, и седина в бороде. Впрочем, как режиссеру и продюсеру мне нет смысла трястись над своей внешностью, а вот как актеру – необходимо быть в форме. И потом, у меня красивая жена – нужно как-то пытаться соответствовать. Наверное, поэтому предпочитаю молодежно-гранжевый стиль в одежде.
А вообще я не верю, что мне столько лет, даже думать не хочу. Зачем? Ощущение возраста губительно сказывается на состоянии человека. Для меня всегда «жизнь только начинается».
- А, правда, что для роли вы, совсем как Рене Зельвегер, способны сначала сильно поправиться, а потом резко похудеть?
- Да. Например, для прошлогоднего спектакля «Газета «Русский инвалид» за 18 июля…» я поправился на 10 кг, стал такой слегка опухше-заплывший, ведь по сюжету мой герой два года безвылазно сидит дома. Помогло еще то, что я бросил курить. Я же с 17 лет был заядлым курильщиком, сигарету практически не вынимал изо рта. Но в какой-то момент мне сделалось просто не по себе: я начал задыхаться, страшно кашлял ночами. Бросил в одночасье! Поэтому, конечно, начал толстеть плюс специально питался всякими гамбургерами. В общем, набрать вес – элементарно, гораздо сложнее сбросить. Кстати, поначалу моя упитанность благополучно легла и на образ Алика из «Проклятого рая». Но потом герой влюблялся, переживал, от этого худел и… превращался в стройного симпатягу. И мне пришлось «сдуться» аж на 15 кг! Сам потом удивился, сравнив себя на экране в первой и в двадцать пятой серии - два разных человека! Как худел? Сначала усиленно занимался спортом, потом сел на строгую диету – только минеральная вода, клюквенный морс и немножко белых сухариков. Такой режим у меня был неделю, а затем я перешел на рис и овощи. И бросил пить! Кстати, не пью до сих пор, если только водки чуть-чуть. Человек может заставить себя сделать все! В общем, теперь я понимаю йогов.
- Да, ваша профессия требует жертв! А в каком возрасте вы поняли – хочу в артисты?
- В первом классе. До этого я хотел быть,кажется, шофером на мусорной машине или космонавтом. Моим одноклассником был Коля Лазарев (сейчас актер театра Российской Армии – МКБ) - сын известного актера Евгения Николаевича Лазарева. Уже тогда Коля играл во взрослых спектаклях, и я совсем неожиданно поймал себя на мысли, что тоже хочу вот так играть на сцене вечером ,а утром ходить в школу. Родители никогда не подавляли моих безумных идей, поэтому вскоре меня определили в ТЮМ - Театр Юных Москвичей при Дворце пионеров на Воробьевых горах. Хотя все в нашей семье – потомственные железнодорожники, после ТЮМа я решил, что поступать буду только в театральный. Но, катастрофа, меня никуда не брали! Я везде доходил до финального конкурса и слетал. Набирали типажи - красавчиков или острохарактерных, а я был какой-то нестандартный. Мне так и говорили: «Мы не знаем, что вы будете играть.» И тогда, от отчаяния, я пошел в армию – на два года, хотя возможность «откосить» была.
- Как-то странно для человека, мечтающего о сцене.
- Это был мой личный выбор. Родители в мою жизнь никогда не лезли, и хотя мама ужасно переживала, она старалась не показывать этого. Моя мама - очень сильный человек, и воспитала меня таким же - всеми своими бойцовскими качествами я обязан ей. Провожая меня , она держалась до последнего, и только, когда автобус с призывниками тронулся, я увидел ее слезы…За эти два года они с отцом, конечно, очень волновались за своего сына, но никогда не говорили мне об этом. После армии я опять провалился в театральный, и тогда пошел на подготовительные курсы при школе-студии МХТ. Педагогами там были Роман Козак, Дмитрий Брусникин,Александр Феклистов – мощная компания, и, возможно, присмотревшись повнимательней, они порекомендовали меня Алле Борисовне Покровской ,гениальной актрисе и педагогу, набиравшей в тот год курс при МХАТе. Кстати, многие мои однокурсники - стали известными артистами. После института я сотрудничал несколько лет с культовым режиссером Владимиром Мирзоевым и Центром Драматургии и режиссуры Алексея Казанцева. А основным местом моей работы стал театр Александра Калягина «Et Cetera» .
- Говорят, у Александра Калягина чрезвычайно трудный характер - он деспот?
-Не знаю.Что значит-деспот? Он художественный руководитель огромного театра. Жесткость и жесткость иногда просто необходимы. Теперь, став режиссером (В.Скворцов поставил два спектакля – МКБ), то есть оказавшись по другую сторону площадки, я понял многое, потому что степень ответственности другая. Тем более, этот театр – дело Калягина, дело всей его жизни, об этом театре он мечтал с детства. Поэтому мы, работая здесь, выполняем джентльменское соглашение, принимая некие условия. Правда, поначалу я воспринимал многие его замечания, как придирки. Но потом понял – он не придирается, а говорит реально правильные вещи, никогда не бывая голословным. И ничего деспотичного в этом нет. А натура у Александра Александровича и вправду сложная. Сложная и… тонкая.
- Вы получали от него за что-нибудь выговор в приказе?
- Вот, смотрите - это приказ о лишении меня премии за опоздание на репетицию на 20 минут. Такое со мной иногда случается, прямо беда, хотя дисциплина – великая вещь, и я ее уважаю. Ужасно стыдно, зато во время выпуска спектакля я не жалею времени, и могу сидеть в театре хоть сутками.
- Калягин не ревнует вас к кино, легко отпускает сниматься?
- Прецедента не было - тьфу, тьфу, тьфу. У нас договоренность: любой побочный проект – не в ущерб театру. Потому что театр – это машина, и из-за одного человека она встать не должна.
- Кстати, оказывается, что кроме таких известных сериалов, как «Штрафбат», «Веревка из песка», «Лебединый рай», «Палач», «Адъютанты любви», вы снимались даже в эротическом фильме?
- «Учительница первая моя»? Да, это и эротический, и хулиганский фильм Володи Мирзоева, но у меня не было там никаких смелых сцен. А вот в «Важнее, чем любовь» Вадима Островского, премьера которого была совсем недавно, я играл, можно сказать рокового мужчину. Моего героя и героиню Иры Гриневой просто «швыряет друг к другу», их охватывает настоящая страсть. Поэтому некоторые эротические моменты на экране есть. Впервые увидев эти сцены во время озвучания, я был приятно поражен – герои фильма РЕАЛЬНО ПЕРЕЖИВАЮТ ЧУВСТВА ,а не изображают их. Как такое могло произойти?.. Возможно, из-за того, что мы с Ирой очень давно дружим, общаемся практически как брат с сестрой. Перед первой эротической сценой, мы приготовились: разделись, легли в кровать и до подбородка закрылись простыней – торчали одни головы. И тут с нами случилась жуткая смеховая истерика! Вот, говорим, дожили, всю жизнь друг друга знаем и вдруг- во как …Потом мы, конечно, собрались и всё сыграли как надо. (Смеется.).
- Интересно, а в жизни вы ощущаете себя роковым мужчиной?
- Весной, если у тебя хорошее настроение, ты как бы «искришься на солнце», улыбаешься изнутри и «заражаешь» этим хорошим настроением окружающих людей. И вот тогда ты словно притягиваешь взгляды - на тебя все смотрят, и все тобой интересуются, улыбаются и тебе в ответ... Вот так бывает. Но чтобы я разбивал кому-то сердца… Во всяком случае -мне о подобном неизвестно.
- Кстати, у вас дома к телефону подходит какая-то очень молодая девушка…
- Эта девушка - моя супруга . Моя вторая половинка. Её зовут - Леокадия. По крови - Лёка на четверть гречанка, а по духу – абсолютно русский человек. Кстати, она из «театральной» семьи – её родственники актёры. Сама Лека еще студентка, она учится на театрального журналиста. Вместе мы уже несколько лет.
- А как вы познакомились?
- У нас был служебный роман. Первый раз я увидел Леку в нашем театре – она работала в режиссерском управлении. Тогда почему-то была такая мода: женщины курили сигары, и вот я увидел совсем юную девушку, курящую сигару под кофеек. Меня это сразило наповал. Я влюбился в образ: невинная, чистая, и вдруг с сигарой - это очень завело меня. У нас оказалось много общих друзей в театре, и мы начали вместе проводить время, справлять праздники. Так постепенно и развивались наши отношения, о которых поначалу не подозревал ни один человек. Хотя, может это мы так думали, ведь трудно было не заметить, что мы ходим, окрыленные друг другом. Все это длилось полгода, потом мы перестали скрываться и вскоре устроили замечательную свадьбу.
- А почему о ней ничего не было слышно?
- Потому что вначале мы не хотели ничего отмечать, типа - расписались и всё ,и только за три дня до регистрации поняли – играть свадьбу нужно! Поэтому даже платье для Лёки покупали буквально накануне. Свадьбу устроили прямо в театре. Накрыли столы, ребята придумали капустники, разные конкурсы – кругом же артисты, поэтому по части поздравлений все было нетривиально. Приятно, что все искренне радовались за нас. Мой друг - актер Эвклид Кюрдзидис - был нашим свидетелем. Он же грек! Дело было в январе, а он украсил свою белую машину живыми нежно-кремовыми розами. Мы ехали на ней в загс и слушали греческую музыку. В общем, необычный был день, романтический и запомнился навсегда.
- В каждой семье между мужем и женой своя модель отношений: «отец и дочь», «мать и сын», «друзья»… У вас какие?
- Наша модель – существование вне какой-то постоянной модели. Лёка мудрая и снисходительная, она меня понимает, за что я ее очень ценю. А вообще, как и у всех, у нас бывают и ссоры, и принципиальные разногласия. Жаль,что я не всегда могу уделить жене столько времени и внимания, сколько она заслуживает. Сейчас, например, я весь в новом проекте - мы с другом открыли продюсерский центр «MAGWILL» занимающийся кинопроизводством . Поэтому дома бываю редко.
- Жена высказывается по поводу ваших работ?
-В нашей семье принято говорить друг другу конструктивные вещи, причем, все критические разговоры – не с целью обидеть, а по делу. При этом Лёка знает, как болезненно я к критике отношусь, поэтому делает это интеллигентно и предельно корректно.
- А какой вы в быту - гвоздь забить в состоянии?
- Да! Сейчас мы как раз в процессе ремонта. Конечно, я не плотник, но что-то делаю, особенно, если есть настроение. В армии я с первого раза научился класть плитку. Раньше ее клали на цемент, и вот «рецепт» цементного раствора у меня в голове, будто сам собой нарисовался. Думаю, моя плитка до сих пор стоит! Правда, нашим ремонтом занимаются специально обученные для этого люди (смеётся)
- В вашей жизни были периоды, когда приходилось экономить на всем?
- Были, особенно в студенчестве, да и позже. У артистов периодически такое случается - мы натуры широкие, любим «производить впечатление» : гулять в ресторанах, тратиться на новую одежду и вообще на всякого рода пустяки. Я никогда не был особо экономным, поэтому иногда были полные обвалы с деньгами.
- И все же, к хорошему быстро привыкаешь, и вот уже хочется поменять машину…
- Машины у меня сейчас нет. Мне сложно с ней, я считаю, что машина - это некий напряг в современной Москве. На каждый день она не нужна, на ней очень долго приходится ехать до театра – больше часа, а на метро я от дома до театра доезжаю за 25 минут. И потом, я предпочитаю в дороге расслабиться, подумать, а не сидеть, вцепившись в руль. Или попеть – я люблю громко петь.
- Шутите?!
- Нет! И в караоке-клуб люблю ходить - чумовое занятие! Мы даже домой караоке купили и теперь иногда поем. Кстати, я же в мюзикле «Моя fair леди» пел! Не могу сказать, что с моими возможностями можно сразу идти в профессиональные певцы, но голос мне ставили очень хорошие педагоги, и он не хуже, чем у 50% наших эстрадных исполнителей (смеётся)
- Считается, что актеры – люди со странностями. У вас есть какие-то бзики?
- Конечно! Я люблю придумывать для себя всякие ритуалы. На каждую роль настраиваюсь по – разному. Есть более глобальные вещи - перед спектаклем или съёмкой мне необходимо постоять минут десять под струёй воды. Я всерьёз считаю, что вода помогает снять с человека плохую энергию, которая скопилась за весь день . Вот, к примеру на площадке «Проклятого рая» у нас, к счастью, душ имелся. И он реально помогал - ведь чтобы добраться до места съемок, мы ежедневно тратили по два часа на дорогу, потом меня стригли-брили, и затем я сразу шел в душ – стоял под струей воды, настраивался на роль: я смывал негатив, становился «чистым» и только тогда мог надеть на себя личину другого человека. Нельзя, чтобы твоя энергия и энергия образа соединялись… Но меня не все понимали, и, раздражаясь, спрашивали – он что, дома что ли не моется?
- А вы врать умеете?
- Конечно.
- И часто врете?
- Часто, часто.
- И сколько раз соврали за это интервью?
- Ни разу не соврал! (Смеется.)
МАРИЯ СПЕРАНСКАЯ.