полное интервью для журнала "ТАЙМ-АУТ,МОСКВА".4 апреля 2005 года

интервью публикуется без сокращений

Как вы попали к Коршуновасу – помимо того, что работаете в театре Et Cetera?

Сам не очень понимаю, как это произошло. Никаких кастингов режиссер не проводил – и кто был инициатором моей кандидатуры – не представляю. Обязательно спрошу после премьеры. Знаю только, что режиссер – а ему тридцать с лишним лет – хотел на роль Тарелкина найти человека своего поколения. Одна из тем спектакля- противоположность поколений, то, как молодые выступают против стариков, пытаясь найти место в жизни - и проигрывают, задавленные.

Чем отличается его способ работы от того, с чем вы сталкивались?

Я же работал с Владимиром Мирзоевым и Михаилом Макеевым, так что жесткая структура режиссерского, концептуального театра – для меня не новость. Коршуновас - типичный представитель подобной режиссуры, или «европейского театра»,как нынче модно говорить. Вообще я не очень понимаю – почему в России стремятся именно к такому формату? Мне кажется, что концептуальный театр остался далеко в прошлом.

То есть у вас внутренне критическое отношение?

Нет. Если я подписываюсь на эту работу – значит, должен принимать условия игры. По себе знаю – когда ставишь спектакль, от актеров нужны послушание и воля к сотрудничеству. А Оскарас - художник, заслуживающий восхищения. Сами увидите.

Он обычно много работает с технологиями. Спецэффекты есть в вашем спектакле?

Это мультимедийный проект. Сделано просто, но очень эффектно, со своими «примочками». У Коршуноваса своя команда – художник по костюмам, сценограф, композитор. Такой - единый проверенный механизм.

А костюм у вас какой?

В спектакле - полосатые декорации, вся сцена в черно-белых вертикальных полосах – просто башню сносит! У меня тоже полосатый костюм – и я в эту декорацию будто вдавливаюсь…Тема мимикрии здесь тоже присутствует…

Спектакль о приспособленчестве?

Ну да. И об этом. Если можешь приспособиться, то выживаешь. Все мы – «тарелкины» при желании быть «обломовыми». Положительных героев в нашем спектакле нет . Долгое время считалось, что пьеса опережает время. Вот сейчас она абсолютно актуальна. Это история безумия - когда обезумев от своего никчемного положения, ученик идет против своего учителя. Сын против отца.

Пробуете ли вы овладеть литовским?

Нет.Знаю, например, что «шудас» – говно. Но это слово – в моем спектакле звучит.

И как литовцы к вам относятся?

Я же недавно поставил литовскую пьесу «Скользящая Люче» – а у них Лаура-Синтия Черняускайте в большом почете. Так что, не знаю, любят или нет, но берегут.

беседовала Кристина Матвиенко